Они проработали всю вторую половину дня. Том провел "зонд" через ударную волну на границе магнитосферы, масс-спектрометром измерил состав и энергию заряженных частиц вдоль траектории полета и обнаружил спорадическое декаметровое радиоизлучение, образующееся в магнитосферном "хвосте". Как оказалось, Гефест обладал плотной ионосферой, в которой преобладали ионы кислорода, и развитыми радиационными поясами. Одно изучение взаимодействия магнитосфер планеты и звезды обещало быть крайне интересным, не говоря уж про все остальное.
Впереди была съемка поверхности Гефеста через два окна прозрачности в инфракрасном диапазоне и радарные измерения. Больше всего для этой цели подходила полярная орбита. Том решил заставить "зонд" двигаться почти по границе атмосферы, на высоте 500 километров - его виртуальность позволяла не думать о запасах топлива. Отсюда разрешение снимков при взгляде в надир составляло около полутора метров на пиксель - атмосферная дымка все-таки ограничивала зоркость камер.
Рабочее пространство виртуального зонда ничем не отличалось от рабочего пространства настоящего Ио-Орбитера - и все-таки Том ни на секунду не мог забыть, с кем он имеет дело. Си-О молчал, ничем не проявляя своего присутствия, но Том знал, что он постоянно наблюдает за ним. Как ядовитая змея, ужалившая свою жертву, и теперь ожидающая, пока ее парализует.
"Что за чушь лезет мне в голову", - подумал он и глубоко вздохнул.
Конечно, точка зрения Линды выглядела весьма правдоподобной, но это была всего лишь точка зрения Линды. Чтобы делать выводы, нужно было получить информацию из первых рук. Снова задавать вопросы - а значит, снова оказаться на кинжальном острие внимания Отшельника. И печальная правда состояла в том, что это манило его гораздо больше, чем отталкивало.
Прошло то время, когда он мог доверять своим желаниям.
Камера виртуального зонда вела съемку, вычерчивая по поверхности планеты узкую длинную полосу высококачественного изображения. Через несколько десятков витков эти полосы сольются вместе, позволяя построить точную трехмерную модель поверхности Гефеста. Той, какой она была двадцать пять тысяч лет назад.
Все служебные системы "зонда" работали идеально, и Том, поколебавшись, снял шлем и потер лицо ладонями.
- Господин посол? - спросил он в пространство.
- Я слушаю тебя, Том, - мягко ответил голос Алекса.
Что ж, он действительно следил за ним. И даже не скрывал этого.
Том почувствовал, что его сердце начинает биться сильнее и чаще.
- Ты позволишь задать тебе несколько вопросов?
- Конечно. Спрашивай.
- Когда ты касаешься кого-то из нас, ты влияешь каким-либо образом на его эмоции?
- Ну, разумеется, - с легким удивлением ответил Си-О - как будто ответ казался ему самоочевидным.
Том глубоко вздохнул. Вот так, коротко и ясно.
- И как это согласуется с твоим третьим правилом?
- Прекрасно согласуется.
- Значит, в твоем понимании "навязывать" - это когда щупальцами поперек туловища и иглу в затылок, да? А когда ты исподволь заставляешь хотеть этого - это уже нормально и по правилам. Я угадал?
Он говорил ровно, стараясь не выдавать своих чувств, хотя в душе у него снова закипал гнев.
- Мне не очень нравится слово "заставляешь", - задумчиво сообщил голос Алекса. - Оно сюда не подходит. Я никого не заставляю хотеть того, чего он сам не хочет. Не свожу с ума и не лишаю свободы воли. Но есть нечто - цель игры, ее конечная точка - которой я стараюсь достичь. В том числе и влияя на ваши эмоции.
- А тебе не кажется, что, действуя такими методами, ты лишаешь нас реального выбора?
- Я никого не лишаю выбора, Том, и ты это знаешь.
Ни хрена я не знаю, подумал Том. Я только знаю, что тону в тебе, как пчела в банке с сиропом, и с каждым днем все меньше понимаю, почему должен сопротивляться.
- И как же это происходит? Контактный яд? Психотропы?
- Если ты позволишь, я покажу тебе. Заверни рукав по локоть и поверни руку ладонью вверх.
Том, помедлив, подчинился.
Серый подлокотник набух углеродной каплей, через секунду вытянувшейся в черную змейку толщиной не больше фломастера. Змейка браслетом охватила его руку, приникла к голубоватым венам на запястье. Том ощутил бархатную прохладу углеродного кольца, скользящую, текучую прохладу, потом несильное нажатие, ничем не напоминающее укол - и полминуты спустя увидел, как на сгибе локтя появилась черная точка, ставшая пятнышком, а потом круглой горошиной. Горошина выросла до размеров вишенки и соскользнула с его руки, впитавшись в подлокотник.
Сердце бухнуло и заколотилось.
Том поднес руку к глазам. Никакого намека на кровь, никакого следа от укола - чистая гладкая кожа. Если бы он не видел это собственными глазами, он не поверил бы, что такое возможно.
- Толщина углеродной нити меньше толщины эритроцита, - не дожидаясь его вопроса, сообщил Си-О. - Она просто раздвигает соседние клетки кожи и кровеносных сосудов, не повреждая их. Соответственно, ты ничего не чувствуешь.
Том оглушено смотрел на свою руку.
- Вот как, - выдавил он, наконец.
Сердце гулко билось в висках. Так легко, так просто. И тело даже не предупредило его болью.
- Ты обещал, что никому не станешь делать коннектор без его согласия.
- Я и не делал.
- А это что?
- Это не коннектор. Это… - казалось, он задумался, подбирая слова, - способ коснутся твоего разума. Передать приглашение.
- Приглашение, - механически повторил Том.
- Именно так.
- Которое все приняли.
Черная змейка, все еще охватывающая его запястье, шевельнулась, размыкая кольцо, но не стекла на подлокотник, а скользнула ему на ладонь и заструилась между пальцев, дразня ускользающим тревожным прикосновением.
- Не все.
- А кто нет? Макс? Мелисса?
- Ты.
- И всё?
- Из тех, кого я звал - да.
- И ты по-прежнему настаиваешь, что третье правило не было нарушено?!
- Оно не было нарушено, Том.
Чертова змейка, наконец, стекла с его руки, оставив в ладони хорошо знакомое сладостно-томительное ощущение.
- Ну и зачем тебе наше согласие? - с горечью спросил Том, растирая ладонь. - Пустая формальность? Требование вашего закона? Что-то вроде подписи под кабальным договором, без которой он не вступит в силу? Тебе все равно наплевать, чего мы хотим на самом деле.
- Нет.
- Что нет?
- Это не формальность, наш закон не требует ничего подобного, и мне не все равно, что вы хотите.
Последние слова голос Алекса произнес бесстрастно, без привычного дружелюбия. А потом продолжил:
- Если бы мне было нужно твое формальное согласие, я получил бы его через двадцать секунд. И для этого мне даже не пришлось бы тебя касаться. Только произнести несколько слов.
Том почувствовал себя так, будто на него вылили ведро холодной воды.
- После того, как вы пренебрегли запрещающим знаком на Вратах и проигнорировали мой приказ открыть свой разум, я могу сделать с вами что угодно, и никто меня не только не накажет, но и не осудит.
Нет, это было не ведро холодной воды - это было ведро с жидким азотом.
Том выпрямился в ложементе и стиснул пальцами подлокотники.
- Если тебе надо кого-то наказать, наказывай меня, остальных не трогай, - услышал он свой собственный совершенно спокойный голос. - Это я забрал Четырнадцатую точку, все остальные были против.
- Не все, - медленно возразил Си-О.
Ледяной спазм в желудке. Его лютый ночной кошмар проступал в реальность, как углеродная капля проступает сквозь серую поверхность подлокотника. Если эта тварь станет мучить Нэлл…
- Она не виновата, - хрипло сказал он. - Она не понимала, что делает… думала, что это природное явление, которое нужно изучить. А я понимал.
Несколько секунд тишины, которые показались ему очень длинными.
- Я знаю, - мягко произнес голос Алекса. - Том, успокойся. Я не хочу и не собираюсь никого наказывать.
Том выдохнул воздух и судорожно вздохнул снова, пульс больно бился в висках. А потом ему показалось, что изголовье ложемента слегка прогнулось назад, и его голову мягко обхватили две ладони. То есть, конечно, не ладони - это были углеродные капли, щупальцами скользнувшие под волосы, упругими кончиками начавшие массировать кожу - и он сначала дернулся вперед, потом, устыдившись, что это может быть истолковано как испуг, откинул голову обратно - а потом он вообще перестал думать.
Прохладные щупальца скользили по коже, перебирали волосы, и, видимо, ввинчивались прямо в нужные точки, потому что их прикосновение отзывалось во всех нервах электрическими волнами наслаждения. И - бешеный стук сердца стал замедляться и утихать, ледяной ком в желудке растаял. Новые ощущения смывали тревогу и страх, как волны на морском берегу смывают следы на песке.
- Зачем… так? - через несколько минут пробормотал Том.
- Я хочу, чтобы ты расслабился и позволил себе отдохнуть, - дружелюбно сообщил голос Алекса.
- Я не могу расслабиться, когда ты рядом.
- Я всегда рядом, Том.
Ну конечно. Он всегда рядом. Том вспомнил, как быстро - почти мгновенно - появляются из подлокотников углеродные капли. Наверно, когда он сидит в ложементе, между ним и углеродной материей всего пара-другая миллиметров.
Нужно было прекращать это, пока его окончательно не смыло, но Том не мог произнести ни слова. Ласковые углеродные пальцы, казалось, ввинчивались ему не в кожу, а прямо в душу, на глазах погружаясь все глубже. Он еще помнил, что нужно сопротивляться, но уже не помнил, зачем, точнее, больше ни одна причина не казалась ему стоящей.
- Хватит, - наконец, с усилием сказал Том. - Пожалуйста, не надо больше.
И несколько секунд ненавидел себя за это - потому что щупальца замерли на мгновение, а потом соскользнули с его головы.
- Жаль, - мягко произнес Си-О.
Том рывком поднялся из ложемента и сделал несколько шагов по комнате. Голова слегка кружилась.
- Сколько человек из экипажа уже согласилось отдать тебе свой Слепок? - поколебавшись, спросил он.
- Шестеро.
- Сколько?!
Си-О не ответил.
- Кто они? Назови имена. Пожалуйста!
- Алекс, Марика, Мишель, Нэлл, Дэн, Макс. В хронологическом порядке.
Том дернулся, как ужаленный - и схватил виртуальный шлем.
На вызов долго никто не отвечал, а потом он услышал хриплый со сна голос Нэлл:
- Да?
…
Том завершил разговор и остался стоять посреди комнаты, чувствуя одновременно и нежность, и досаду, и облегчение, а еще - глубокое спокойствие. Вот и все, игра окончена. Не было ни малейших сомнений, как следует поступить дальше.
Он сел в ложемент и отправил вызов Максу Гринбергу.
- Капитан? - немедленно откликнулся тот.
- Макс, я могу задать тебе личный вопрос?
Русский несколько секунд молчал.
- Можно попробовать. Но я не обещаю, что отвечу.
- Разумеется.
Том глубоко вздохнул.
- Что заставило тебя принять приглашение Си-О? Среди экипажа "Юноны" ты последний, на кого я подумал бы…
Макс коротко и резко рассмеялся.
- Пытаешься понять, чем же он меня купил? Ничем. Просто русские своих на войне не бросают.
Том кивнул. Алекс. Что ж, это было понятно и ожидаемо.
- Ты думаешь, мы окажемся на войне?
- Я не знаю, где мы окажемся, капитан, - ответил Гринберг. - Но даже если в аду - он не будет там один.
- Да, один он точно не будет, - усмехнулся Том. - Макс, на ближайшие сутки я передаю тебе все полномочия капитана "Юноны". Если по прошествии этого времени я не приду в себя, пусть Земля решает, кого ими наделить.
- Вот как, - через паузу произнес Гринберг.
- Да, именно так.
- Я могу, в свою очередь, задать личный вопрос?
- Задавай.
- Задал.
Том снова усмехнулся.
- Я не русский, но своих тоже не бросаю.
- Нэлл Сэджворт?
- Да. Но не только.
Они помолчали.
- Я надеялся, что на его предложение о Слепках никто не согласится, - сказал Том. - Что он уйдет один, и все эти дипломатические проблемы будет разгребать кто-то другой… скажем, через пару сотен лет. Но вышло иначе. А раз вышло иначе, то я буду с вами.
Аватарка Макса молча кивнула.
- В общем, принимай командование. Мне пора.
И Том прервал разговор.
Он снял виртуальный шлем и откинулся в ложементе, прикрыв глаза. Он чувствовал странную легкость, словно человек, очень долго удерживающийся над пропастью на одних пальцах и смертельно уставший - и, наконец, разжавший руки. Сердце билось сильно и часто, но не от страха, а от волнения, в котором радости было куда больше, чем тревоги.
- Господин посол? - позвал Том.
Прохладный шелк углеродной капли медленно скользнул по коже за ушами, шарфом охватывая шею, прижимаясь к сонной артерии.
- Ты не разлучишь нас друг с другом? Там, где мы окажемся, мы будем вместе?
- Нет, не разлучу, - мягко откликнулся голос Алекса. - Вы будете вместе.
Отлично, подумал Том, ну а теперь посмотрим, каков ты изнутри.